Зиборова Тамара Яковлевна Зам.политрука 7-й батареи 485 ЗАП ПВО
На протяжении примерно 1.5 месяцев, летом 1942 г. наша 7 – я батарея охранялаАксайскую переправу. Немцы делали массированные налёты и наша батарея фактически всё это время имела тревогу бесконечного положения №1. Цель противника была во что бы то ни стало уничтожить основной участок переправы через Дон – Аксайскую переправу, а задачей нашей батареи было, сорвать эти намерения и нам это удавалось, хотя ценой очень трудных боёв и испытаний.Наша батарея стояла непосредственно у самой переправы и все бомбы, которые сбрасывал противник, предназначались и нам. С мая 1942 г начались систематические налёты фашистских стервятников на Аксайскую переправу. Практически весь май, июнь и особенно июльдо 24 числа наша батарея находилась в непрерывных боях. Сначала налёты противника не были постоянными, а затем стали беспрерывными – и днём и ночью. Приходилось отказываться от сна и отдыха, справляясь с поставленной задачей.
С утра, иногда на большой высоте проходила группа Хейнкель 111 и бомбила переправу и батарею, а затем, или сразу без Хейнкелей, летели Юнкерсы, группами от 30 до 40 штук и разделившись они пикировали. Каждый боец выполняя свои обязанности, иногда замещал выбывшего из строя товарища. Авиационные бомбы рвались, им отвечали наземные пушки. Порой было столько общего огня, что земля буквально горела под ногами. Однако несмотря на массированные налёты противника, переправу и батарею им не удавалось вывести из строя.
23 июля 1942 г немцами была уничтожена последняя пушка. При был тяжело ранен в голову командир батареи Яловкин Борис Дмитриевич. Однако перед этим я сама была выведена из строя.
Вот как это было: Используя небольшое затишье, когда самолёты противника готовились к очередному налёту на батарею, я направилась к палаткам, где решила напиться. Но не успела я добежать до палатки, когда в небе снова появились самолёты противника. Меня сбило волной при разрыве бомбы и я упала в траншею. Правая нога стала как чужая. Санинструктор Лида Чанкина и офицер Литовченко отнесли меня в пещеру на Кобяковских буграх. Пещеру эту часто использовали для укрытия, её называли Пугачёвской. Помню в то время у нас на батарее собака «Пальма» - овчарка, приблудившаяся к нам в те же дни. Она была хорошим разведчиком, знала звуки вражеских самолётов, при опасности всегда указывала на пещеру. Вот и сейчас, когда меня оставили в пещере, она была всё время со мной и не покидала меня целые сутки в беде. Нога болела невыносимо, от боли я стонала и Пальма как могла утешала меня, лизала руки, лицо – как бы жалея и успокаивая. Когда бои поутихли, пришла Лида Чанкина. Увидев мою распухшую ногу, она быстро организовала транспорт и отправила в Ростов в санчасть 3 – го дивизиона.
